Марланский квест [СИ] - Владислав Жеребьев

— И как ты думаешь все это преподнесет оракул? — Темноволосый горец с вьющимися волосами, заплетенным в две тугие косы, ехал, небрежно опустив одну руку на рукоять своего меча. Другой же он, с некой ленцой и неохотой управлял своей лошадью.

Второй, пожилой, с сединой на висках и гладко выбритым подбородком, отвечать не спешил, и что-то сосредоточенно проигрывал в голове.

— Не знаю, — снова вымолвил он. — Это и на пророчество не похоже. Какие-то прощелыги обрядились шутами и ограбили двух торговцев, а те разнесли весть о горных демонах по всем ущельям.

— А другие признаки?

— И какие же? Ну, если исключить истерику оракула и воеводы?

— Ну к примеру исчезновение степных дикарей?

— Трусят.

— И ты в это веришь?

Старший спутник иронично усмехнулся.

— Урук-Хан, не из робкого десятка.

— Что еще?

— Столб. Черный дымный столб. Я никогда не верил, что это произойдет и колодец забвения начнет исторгать души в таком количестве, однако день ото дня дым становиться плотнее. Что ты на это скажешь?

Молодой печально покачал головой.

— Если уж кто и может объяснить, так это оракул, но по мне так он свихнувшийся старик и я не отправил его в этот самый колодец, только из-за того, что чернь может возмутиться. Бунты мне не нужны.

— А как же исчезновение пришлых? Раньше к нам частенько заглядывали маги. У них было много интересных и необычных вещей, а их манера поведения, внешний вид и взгляд на некоторые житейские мелочи безошибочно говорили о том, что они не от мира сего. Почему ушли они?

— Может что не понравилось?

— Глупости. Они все до единого искали наживу. Маги-лекари, Маги-провидцы, Маги-Лозаходцы. Все они приходили в наш край нищими, а уезжали богатыми вельможами, набив карманы обновок звонкой монетой. Монетой горного народа, полновесной, жирной, не чета Матеушевской подделке! Да и потом, помнишь, что орал на костре степняк-шпион которого поймали на прошлой неделе?

— О джинах. — Молодой иронично скривился. — Старая басня о черных временах.

— Однако степняки притихли. Если раньше мы вылавливали их на своих границах чуть ли ни целыми отрядами, то теперь один, максимум два лазутчика могут отдать свои никчемные жизни духам гор.

Парочка медленно прогарцевала мимо прятавшихся в кустах полковника и Амира, все так же не спеша беседуя скрылась из виду.

— Ну и дела, — вскликнул Барус, едва посчитал что воины отъехали на достаточное расстояние. — Ты вообще представляешь кто это был?

— А должен? — Смущенно поинтересовался полковник, с облегчением поднимаясь с холодной земли.

— Зало Ким. — Не обратил внимание на настрой товарища советник. — Старший ловчей сотни. Левая рука правителя Предгорья. Если не брать в расчет оракула, которого эта парочка упомянула в разговоре, но является одним из самых влиятельных людей в этой местности. Только по его желанию многие расстались с собственными головами, а убийство тут карается убийством. Зело Ким страшный человек. Мстительный, подозрительный, ловкий и изворотливый в политике. Я его видел как-то при дворе, когда он прибыл к его величеству с вассальным визитом. Походило это, тогда, на большое одолжение и скорее Матеуш выражал заверения дружбы и преданности.

— Не думал я, что такого рода птица решить поохотиться на наши кроличьи души. — Недовольно произнес Суздальский, с тревогой вслушиваясь в звуки замершего в немом молчании леса. — Кажется мы влезли не в то место и не в то время.

— Что будем делать?

— Попробуем пробраться в город. Нас ищут за его пределами и никому не придет в голову искать нас среди своих. Путешественники, обычные люди.

— А если эти два ухаря нас опознают?

— Торговцы не помнят нас в лицо и вряд ли смогут что-то сделать на очной ставке. Единственное, что они могут признать, так это собственные вещи, вроде этого ножа. — В руке полковник вновь появился нож из китового уса, и под печальным взглядом Амира, добротный промысловый клинок был отправлен в болото. — Советую тебе сделать то же. — Полковник указал на пояс с медными бляхами, которым был опоясан Амир. — Штука приметная, почти наверняка делалась на заказ. Я бы такой из тысячи приметил.

Предгорье, Приморье, Приграничье. Да уж, обитатели Маралана не затрудняли себя в выборе географических названий, однако это можно было предположить только в первый момент, являясь, если уж так вышло, носителем языка. Ну взять хотя бы название рек в Санкт-Петербурге. Те еще, я вам скажу названия, а после пары сотен лет употребления, с наследственной памятью, слышаться теперь весьма благозвучно. Хотите пример? Пожалуйста. Река Мойка, к примеру. Ранее грязный приток с названием Уя, был границей Санкт-Петербурга. В ходе строительных работа, речка была соединена с Фонтанкой, и благодаря этому ее воды очистились, или вымылись. Не парились наши предки, по поводу названия, ведь правда? То же видимо происходило и на Марлане, и мне, как человеку, понимающему язык от сих до сих, но слабо разбирающемуся в геополитике, но в один прекрасный момент, тот самый момент, когда мы еще не спешили покидать пределы челнока, меня вновь «унизил» Барус.

— Королевство, есть нарицательный термин. — Спокойно, менторским тоном и хорошо поставленным голосом вещал советник, неспешно прогуливаясь по мостику. — И только на наречии королевства оно звучит именно так, как мы привыкли это слышать. Спроси у степняка или морского пирата, как называется местность, и ты услышишь, как минимум две версии названия. Но это отдельная история. Мы же остановимся на форнитах владений его величества, каждая из которых имеет приставку начало «ПРИ». Для каждой местности данная приставка звучит по-разному и значение в каждой местности для них уникальна. Приграничье действительно выступает как придел, край географии и разумных поступков. Выходцы оттуда имеют в свое время пришли из степи, и принесли эту приставку. Далее берем Приморье. Сие начало надо понимать, как прима, лучший или первый. Грубо — «любимцы морских просторов», «либо облюбованный морем». Почему появилось такое название, объяснять, надеюсь не стоит. Заслуживает внимание и Пригорье, спорные территории, которые еще зовут Предгорье, а это уже исключительно наше название. В идеале верен первый вариант, хотя по звучанию они почти одинаковы. Однако в первом случае, по версии горцев Пригорье значит страна гор, а в случае нашем с тобой слышится второе название означающие лишь местность перед горой. Перепутай название, при общении с горным народом, неминуемо накличешь на себя беду.

— Вот зачем, зачем воровать лошадей и после это вести под узду? — Барсук как всегда был криклив и возмущался больше всех. Живость к нему очень скоро стала возвращаться. Едва сковывающий члены страх отпустил естествоиспытателя, тот выбрался из канавы и развел кипучую деятельность. — Смотрите, — вещал он, указывая на следы на земле, обнаружившиеся метров через триста после места нападения, — вот людские следы, а вот лошадиные. Все трое лесных уродов ведут наших лошадей, даже не пытаясь на них сесть. Они клинические идиоты? Да мы же их догоним в два счета и дадим такой бой, что о нем буду слагать легенды.

— Ну, по поводу легенд, я бы сильно усомнился. — Зимин присел на корточки рядом со свежим следом и жестом подозвал десятника. — Взгляни-ка Азир, и правда. Парни ведут наших лошадей, притом нисколько не скрываясь. Как это объяснить?

— Возможно мы зашли на чью-то территорию. — Опустившийся радом с Вячеславом Азир принялся изучать следы. — И эти парни действовали по строго разработанной схеме. Иначе говоря, убийство, не входило в их планы.

— Это как это не входило! — Взвился Барсук. — Да я чуть жизни не лишился!

— Потому что не был не в одном из боев. — Вяло отмахнулся усатый сотник. — Из тяжелого арбалета так просто не постреляешь. Крепятся они в основном на стенах и предполагают наличие десятка тяжелых панцирников, которых можно расстреливать с высоты долго и со вкусом. Для юрких, подвижных пехотинцев это оружие не подходит. В общем, у меня есть два варианта. Один из них сказочный, второй правдоподобный. С какого начать.

— Начинай со сказочного. — Улыбнулся Зимин. — Страсть как люблю интересные истории.

— Сказочный вариант в том и заключается что по лесу ходит банда со здоровенным арбалетом и нападает на проезжающих мимо купцов и сборщиков налогов. Правдоподобная же часть моей сказки заключается в том, что это не более чем аванпост, сети, расставленные для дурной рыбы, идущей на нерест. Простой торговец испугается и даст деру. Кровь не надо проливать, брать плохой поступок на душу тоже.

— Подожди. — Остановил сотника Вячеслав. — Выходит нас либо за трусов держат, либо за идиотов?

— Именно. — Довольно оскалившись Азир закинул в рот кусок дурман-смолы и поинтересовался. — И что будем делать теперь?